Лирическое. Татьянин день

Сегодня «профессиональный» праздник студентов.
Поздравляю Вас, мои читатели, с Татьяниным днём!

Примите в подарок рассказ Владимира Кнари
Халява

Стояла морозная январская ночь, когда из окон дома по улице Корлояровской раздались дикие крики:
– Халява! Приходи! Приходи ко мне, халява!
Такие крики продолжали оглашать окрестности ещё минуты три. Наконец Витька Добрушев закрыл форточку и подытожил:
– Ну что ж, с подготовкой покончено, – после чего выключил свет и с чувством выполненного долга отправился смотреть новый боевик, принесенный другом Генкой.
Часа через два он вернулся в свою комнату, удивился, обнаружив открытую форточку, снова закрыл её и включил настольную лампу. На краю стола, поодаль от обёрток жевательной резинки, расчерченных под "Морской бой" листков, карикатур на преподов и прочих полезных в студенческой жизни мелочей одиноко лежала зачётка. Неясное чувство любопытства заставило Витьку открыть сей документ и подробно рассмотреть каждую страницу, вплоть до фотографии с печатью. Почерпнув, видимо, много новой и полезной информации, Витька снова кинул зачётку на стол и повернулся к своей кровати.
Только по невероятной случайности его челюсть не сумела достичь пола в этот момент – поворачиваясь, Витька почёсывал рукой подбородок, и рука явилась преградой на пути челюсти в неизведанные низины.
На Витькиной кровати сидело существо. Именно так Витька охарактеризовал его для себя в первый момент. Существо было похоже на огромный тюк ваты с торчащими из него тоненькими ручками и ножками. Только вата была какая-то розовая, будто вымазанная вареньем. Прямо на этом тюке находились две черные бусинки глаз, а рот был будто небрежно нарисован куском угля.
Вернув распоясавшуюся челюсть на место, не потерявший самообладания Витька спросил:
– Ты кто?
– Как это кто? – ответило существо довольно высоким голосом. – Ты же сам не так давно орал что есть мочи: "Халява! Приходи!" Ну вот, я пришла.
– Ты что, всамделишная Халява? – Витька не верил своим глазам, лихорадочно вспоминая, не было ли вчера какого-нибудь очередного студенческого праздника, где бы он мог напиться до белых коней... вернее, до розовой Халявы.
– Естественно, всамделишная. Самая что ни на есть всамделишная. Ты что, никогда Халявы не видел? Тогда чего звал?
– Ну... я думал... поверье это такое студенческое...
– Поверье... Сам ты поверье. – Халява спрыгнула с кровати и подошла к Витьке вплотную. – Запомни, студент, никакое поверье просто так не может появиться. Ему почва нужна. – Для пущей доходчивости Халява постучала кулаком по Витькиному лбу.
– Ладно, – решила Халява, – пора и делом заняться. Ты, например, как зовёшься?
– Витька... Виктор Добрушев.
– Ага, Витёк, значить. – Халява уселась прямо на стол, предварительно сметя большую часть бумажного хлама на пол. – Отлично, Витёк. Учишься, значить, ты хорошо, – при этом она раскрыла зачётку на странице, где красовались три каллиграфически выведенные "уд." – Что ж, помощь моя потребовалась?
– Ага...
– Ясно, что "ага". Чего сдавать собираешься?
– Матан. В смысле, математический анализ.
– У-у... Сильная вещь. Два вопроса и задача?
– Ага.
– А кто преподавателем у тебя будет?
– Макаров Борис Петрович.
Халява на секунду задумалась.
– Это такой лысый в очках? Нет?
Витька отрицательно покачал головой:
– Не... Он молодой.
– А, знаю. Это который сам недавно закончил? Точно, он! Ну, этот любит позверствовать. Ладно, двигаем научный процесс дальше: учил?
Витька опять отрицательно замотал головой:
– Ну, если только немного. Вот, конспект посмотрел.
Халява проследила за Витькиным взглядом и обнаружила небольшую полуобщую тетрадку, валявшуюся возле кровати. Халява пристально посмотрела на неё, и тетрадка сама вплыла в её тонкую ручку, раскрывшись на первой странице. По верху белого листа размашистым Витькиным почерком было выведено: "Мат. ан. Консп. студ. 2 к. Добрушева В." В нижней части меленькими буковками, явно девичьей рукой, было приписано: "Макаров Борис Петрович". Халява перевернула страницу и обнаружила достаточно профессионально выполненный портрет какой-то девушки, скорее всего, той самой студентки, что выводила текст на первой странице. Далее был нарисован, по-видимому, сам Борис Петрович с огромным знаком интеграла в руке. Остальные листы тетради были девственно чисты.
Халява многозначительно взглянула на Витьку и спросила:
– Ну и как, что-нибудь запомнил?
– Да, – честно ответил Витька. – Имя, фамилию и отчество преподавателя.
– Да... Это в нашем деле главное. А ты ещё, к тому же, и название предмета знаешь.
Уперев руки в бока, Халява спросила:
– Ну и какую оценку ты, касатик, хочешь?
– Ну... – Витька явно ещё и сам не знал, какую оценку хочет касатик. – Ну, пять – никто не поверит, три – уже надоело, вот четыре – в самый раз, – решил он.
Халява молча наклонила голову и посмотрела на Добрушева снизу вверх. Витька сразу решил добавить:
– Можно с минусом.
Ещё немного помолчав, Халява наконец произнесла:
– Ладно, четыре так четыре. На экзамен я завтра с тобой зайду. Пиши и говори только то, что я тебе показывать буду...
– Так, а как же...
– Не боись, меня никто, кроме тебя, видеть не будет. Чай не первый раз экзамены сдавать помогаю. Много вас таких... образованных. А теперь – спать. Здоровый сон перед экзаменом – залог успеха.

Назавтра Витька решил не высовываться, а потому пошёл отвечать последним. Как Халява и говорила, всё прошло отлично. Сначала она помогла решить задачу, а затем подсказывала ему ответы на все вопросы Бориса Петровича, при этом не забывая делать положенное количество ошибок. То есть Витькин ответ полностью подпадал под критерий "знает на хорошо".
Генка, ждавший друга в коридоре, с пессимизмом в голосе спросил Витьку, когда тот показался из-за двери:
– Ну что, пересдача?
– Четыре балла, – гордо ответил Витька.
– Ну, ты, блин, даёшь... – только и смог произнести Генка, с восхищением глядя на неожиданно поумневшего друга.
Забежав в туалет и проверив, что там никого нет, Витька перевёл дыхание и произнёс: – Ну, Халява, спасибо. Век не забуду.
Розовое облачко с ручками и ножками сидело на подоконнике и беспечно болтало ногами.
– Да ладно, чего уж там. Такова наша работа – учиться помогать, – произнесла ещё более зардевшаяся от удовольствия Халява. – Только помни одно: пользоваться услугами Халявы можно только три раза. Больше трёх – нельзя.
– Ясно, – ответил слегка огорчённый Витька, который уже строил планы на годы вперёд. – Ну да ладно, – махнул он рукой.
– Ну, тады я пошла. У меня дел ещё хватает. Пакедова.

А в это время в аудитории собирал вещи после экзамена молодой преподаватель Борис Петрович.
– Ну, Халява, спасибо, – сказал он, глядя на сидящую перед ним Халяву. В отличие от Витькиной, эта имела сероватую окраску.
– Да ладно, Боря. Что мне, впервой? Помогать принимать экзамены – наша святая обязанность.
– Прямо и не знаю, как бы я без тебя...
– Ничего–ничего, скоро узнаешь, – весело ответила спасительница, – ведь отпущенные тебе десять преподавательских вызовов Халявы уже подходят к концу. Сегодня – девятый.
– Н-да... – многозначительно ответил Борис Петрович. – Быстро, однако.
– А ты думал! – Припомнив былое, Халява мечтательно произнесла: – Вот посмотреть бы на тебя, когда б ты сам кандидатскую писал, – и хитро подмигнула.
Борис Петрович пропустил эти слова мимо ушей:
– Ну что, пошли. – Он поднялся. – До скорого свидания, Халява. Свидимся как–нибудь.
– Свидимся–свидимся. Я в этом не сомневаюсь. Ну всё, пока.

В коридоре Борис Петрович столкнулся нос к носу с Витькой.
– Вы, Добрушев, порадовали меня сегодня, порадовали. За ум взялись, я погляжу. Молодец, учитесь так и дальше.
– Уж постараюсь, Борис Петрович, – ответил Витька, повернулся и побежал догонять Ленку из второй группы.
А в коридор, невидимые никому, одна за одной выходили Халявы различных окрасок и вместе двигались дальше – сессия только началась.

P.S.: Этот и другие рассказы замечательного писателя Владимира Кнари можно прочитать ЗДЕСЬ

Лирическое. Старый новый год

Сегодня чисто российский праздник Старый новый год. Завершаются новогодние каникулы.
Новый год – это маленькое чудо. Читатель, прими в подарок рассказ об обыкновенном чуде Владимира Кнари

А наутро выпал снег...

Васька последний раз потянулся, громко ухнул и мигом выскочил из постели. Солнце, которое, казалось, пыталось забраться в комнату и заполнить ее всю своим ярким светом, сразу ударило ему в глаза. Васька подбежал к окну и только и смог выговорить: "Ух ты!.." Двор, еще вечером бывший таким унылым и безжизненным, сейчас светился всеми цветами радуги: снег, закрывший, как по волшебству, все дорожки и деревья всего за одну ночь, искрился и переливался.
Васька бегом кинулся в зал.
– Мама, мама! Зима все-таки наступила! Это Дед Мороз сделал, я же говорил! Значит, он и мой конструктор принесет!
На пороге зала он застыл как вкопанный. Посреди комнаты лежала огромная зеленая елка. Васька впитывал запах еловой смолы, этих маленьких зеленых иголочек; радость предстоящего праздника наполнила все его естество неописуемым теплом.
– Ура! Папа приехал! – воскликнул он и кинулся обнимать маму, снимавшую с елки веревки. Она повернулась к Ваське, улыбнулась ему и сказала:
– Нет, это не папа, это дядя Сережа принес. Папа немного задержался, но скоро приедет. Вот, передал нам. – Мама указала на елку. – А мы с тобой к его приезду должны поставить и украсить эту лесную красавицу. Справимся?
Известие о задержке отца на миг омрачило Ваську, но он тут же вспомнил, что сегодня же Новый Год, и, весело подмигнув, ответил:
– Конечно же! Я же теперь за мужчину в доме!

Елка стояла в углу комнаты, наряженная цветными шариками, "снежком" и лампочками, а верхушку украшала большая звезда. На улице уже потемнело, поэтому Васька включил гирлянду, и елочка замигала красным, желтым, зеленым.
Вдоволь налюбовавшись этим дивным завораживающим зрелищем, Васька достал из шкафа тарелки, ножи и вилки и стал деловито раскладывать их на столе, хмурясь и вспоминая, куда его учила мама класть нож, а куда вилку.
В этот момент в дверь позвонили.
– Вася, открой. Это, наверное, папа пришел, – раздался из кухни мамин голос.

– Это квартира Котовых? – спросил стоявший на пороге милиционер.
– Да... – пробубнил удивленный Васька.
– А... мама дома? – спросил милиционер.
– Да. Мама! – позвал Васька.
– Кто там? – спросила мама.
– Здравствуйте, я лейтенант Дрогин. А вы Анастасия Егоровна?
– Да, а что случилось?
– Ммм... Можно зайти? – спросил, переминаясь с ноги на ногу, милиционер.
– Конечно, заходите. – И, повернувшись к Ваське, который так и стоял с вилками в руках: – Иди, Вася, на кухню, посмотри за курицей, а пока с дядей милиционером поговорю.
Зайдя в комнату, милиционер сказал: – Присядьте, пожалуйста. Понимаете, тут такое дело... – Он замялся. – В общем...
– Что случилось? – Анастасия вся побелела, предчувствуя беду.
– Ваш муж, Александр Петрович Котов попал сегодня в аварию на Московском шоссе. К сожалению, спасти его не удалось. Мгновенная смерть.
Ноги Анастасии подкосились, и она упала на диван. Шок от сказанного был настолько велик, что она не сразу смогла выговорить вопрос:
– Где? – только и вымолвила она.
– В ста километрах от города. Ночной снегопад был настолько сильным, что ветки одного из деревьев, стоявшего возле дороги, не выдержали такого веса, и одна из них сломалась и рухнула прямо на дорогу. Он пытался вывернуть, но...
– Где он сейчас?
– Он в городском морге. Вернее, все то, что от него осталось...
Немного помолчав, он сказал:
– Да... вот его документы. – Лейтенант передал Анастасии пачку перевязанных документов. – А это нашли возле машины. Должно быть, выпала, когда машина перевернулась, – и он передал ей коробку, на которой большими буквами по диагонали было написано "Конструктор "Юный техник".

На улице было морозно, а автобус, как назло, никак не появлялся. Василий Котов поежился, посмотрел на часы. Без четверти одиннадцать. До Нового Года чуть более часа. Он поправил рукавицы и поднял воротник.
Ну вот, все люди как люди, уже давно дома сидят, стол, небось, приготовили. Один я, как идиот, стою тут, автобуса жду. Чего я на работу поперся? Сидел бы дома, в тепле... А что дома делать? Смотреть телевизор и жевать пельмени? А в двенадцать налить шампанского, сказать: "С Новым Годом!", мысленно проклиная этот праздник? Эх!
Он поплотнее закутался, еще раз глянул на дорогу, надеясь увидеть долгожданный свет фар, но не обнаружив и намека на него, повернулся и пошел домой пешком. Авось к двенадцати и дойду, подумал он.
Одиноко бредя по дороге, он мысленно вернулся к тому Новому Году, двадцать лет назад...

Мама позвонила бабушке, сказала ей что-то (что-то... ясно, что она ей сказала), позвала Ваську, наказала ему дожидаться бабушку, а сама оделась и ушла с лейтенантом Дрогиным. Надо же, даже фамилию запомнил.
Бабушка приехала примерно через час, долго ему что-то говорила, утешала, а он ничего тогда не понимал. Пожалуй, только то, что праздника, похоже, не будет. И точно, бабушка рано уложила его спать, а он, уже понимая, что случилось что–то нехорошее, даже и не спросил, почему он должен так рано ложиться в Новый Год, в этот праздник, которого дети ждут целую вечность.
А утром он нашел под елкой конструктор. Именно такой, какой и заказывал Деду Морозу. Да, тогда я еще верил в Деда Мороза...
...Мама так и не смогла перенести смерть отца, начала чахнуть на глазах, волосы ее почти полностью побелели. Она умерла в сорок пять лет, Василию тогда было двадцать три...
Эх, если бы этот Дед действительно существовал, уж он бы у него попросил вернуть его в тот злополучный год, он бы сумел предупредить отца... Да что говорить – это все фантастика... Придумается же такое. Наверное, в новогоднюю ночь такие небылицы и должны лезть в голову.

Вдруг он услышал тихий стон. Оглянулся по сторонам: по пустынной дороге брел он один, даже машины на этом тихом участке проезжали крайне редко. Но стон повторился. На этот раз он сумел примерно засечь направление, откуда тот доносился. Он кинулся в ту сторону.
Метрах в двадцати в небольшом овражке возле дороги лежала девочка. Василий скатился к ней по горке и первым делом осмотрел, что с ней такое. На первый взгляд все цело, но... нет, левая нога была согнута под каким–то неестественным углом, а приглядевшись, он заметил, что вся левая штанина джинсов побурела от крови. Должно быть, девочка поскользнулась на краю дорожки и упала со склона. Нога явно была сломана.
Василий осторожно осмотрел ногу и попытался взять девочку на руки. Изо рта той вырвался вскрик, и она обмякла у него на руках. Потеряла сознание, подумал он. Да и была, скорее всего, в полузабытьи. Тебе еще повезло, дуреха, что я тут в такое время перся. Сколько же ты на морозе пролежала-то? Аккуратно поднявшись, он вышел на дорогу и направился вдоль нее, высматривая хоть какую-нибудь машину.

В два часа ночи он вышел из больницы скорой помощи, куда отвез девочку. Врач сказал, что с ней все будет хорошо. Сказал, что еще час, максимум полтора, и девочка бы просто замерзла. Но теперь все уже позади, все хорошо.
– Садись, подброшу тебя до дому. Ты где живешь? – спросил водитель "девятки", которую удалось остановить Василию, когда он нес девочку вдоль дороги.
– На Речевской, – ответил Василий.
– Ну, почти по дороге.
Через двадцать минут он уже попрощался с водителем и направился через двор к своему подъезду.
– Ну, с Новым Годом тебя! – сказал он сам себе прямо на лестнице перед подъездом.
– И тебя также! – раздалось у него в голове.
От неожиданности Василий чуть не врезался прямо во входную дверь.
Так, что за гадости я надышался в этой больнице? Или это бензиновые пары из той канистры на заднем сидении?..
– При чем тут канистра? – опять раздался голос.
– Ты кто? – мысленно спросил Василий.
– Я–то? А как меня только не зовут – и Дедом Морозом, и Санта–Клаусом, и... А, не важно. Главное – я тут.
– И что?
– Как что? Вот ты тут недавно говорил, что Деда Мороза не бывает...
– Не говорил я такого!
– Ну не говорил, так думал. Не в этом суть. Суть в том, что я – вот он, хоть ты меня и не видишь. Ну так меня только дети и могут видеть. А взрослые видят только этих скоморохов, что под меня наряжаются.
– Так ты же взрослым не показываешься!
– А тебе показался? То-то! Иногда я "являюсь" и взрослым, но это бывает крайне редко. Да и много причин на то должно быть.
– Каких-таких причин?
– Ну... разные есть. Например, выполнение какого-нибудь бескорыстного поступка в самый канун Нового Года. У тебя это случилось сегодня. Плюс невыполненные детские желания.
– Что-что? – переспросил Василий.
– Невыполненные детские желания, – повторил Дед Мороз. – Я понимаю, тебе тяжело вспоминать, но ведь тогда я не смог выполнить твое желание...
– Но ведь конструктор...
– Ах, это все не то... Тем более, что тот конструктор тебе твой отец вез. Главное твое желание тогда было – это желание праздника. А именно его–то у тебя и не было. Какой уж тут праздник...
– Да уж! Уж праздник так праздник! – со злостью проговорил Василий.
– Не злись, не злись... Я Дед Мороз, а не служба спасения. Это не в моих силах...
Наступило недолгое молчание. За это время Василий наконец справился с дверным замком, в который до этого он бездумно пытался вставить ключ от работы, и зашел в квартиру.
– Так что ты там говорил про возврат в тот год? – вновь появился Дед Мороз.
– Ничего, – зло буркнул Василий, которого уже начала раздражать эта "беседа".
– Понимаешь, ведь я не просто так появился, не просто лясы поточить. Я действительно могу это сделать.
– Что – лясы поточить? – с усмешкой проговорил Василий.
– Да нет же! Я могу вернуть тот год. Понимаешь, все условия, необходимые для выполнения твоего самого сокровенного желания выполнились.
– И какое же мое самое сокровенное желание? – поинтересовался Василий.
– Тебе лучше знать. Мне от тебя нужно только одно – твое согласие на выполнение этого желания.
– И что?
– И оно сбудется. Правда, ты не сможешь этого проверить, так как полностью забудешь все это – таковы правила. Но это твой шанс...
Шанс... Василий мысленно повторил это слово несколько раз. Что же, мне терять нечего.
– Только помни: то, что ты считаешь своим сокровенным желанием, может таковым не оказаться.
– Все равно мне терять нечего. Да и не буду я помнить, что потерял что–то, ежели какая напасть произойдет. Да вот не верится мне, что мое сокровенное желание может быть пагубным для меня.
– Пагубным–не пагубным, но... Да и для тебя ли?.. В общем, как знать, что произойдет. Ну так что?
– Что-что? Давай, колдуй.
– "Колдуй" – термин не совсем верный. Я же не шаман... Ну да ладно, будь по-твоему.

Васька лежал и щурился от солнца, которое било сквозь окно прямо ему в глаза. Он потянулся, почесал левую пятку и выпрыгнул из-под одеяла. На улице было белым–бело. "Ух ты!" – выдохнул он и вприпрыжку кинулся в зал.
Посреди зала стоял дядя Сережа, придерживавший огромную елку, а на диване сидели мама и папа.
– Папа! – заорал что есть мочи Васька и бросился на руки к отцу.
Тот схватил его, невысоко подбросил и сказал:
– Ну вот, а мама говорит, что ты спишь еще. Я тут, брат, по дороге Деда Мороза встретил. Он извинялся, но зайти не сможет, а вот подарок передал. Правда, нет у него таких конструкторов, как ты просил, поэтому просил вручить тебе вот это. – С этими словами он извлек из-за пазухи коробку солдатиков.

Ночью, набив живот до отказа всякими сладостями, Васька лежал в кровати и думал.
Так я и знал, что ничего ты, Дед Мороз, не можешь нормального сделать. Попросил тебя конструктор, а ты чего принес? Да такие солдатики у Петьки уже есть, а вот конструктор – это вещь... Да... Не везет мне в жизни...
И с этими "взрослыми" мыслями Васька заснул.

P.S.: Этот и другие рассказы замечательного писателя Владимира Кнари можно прочитать ЗДЕСЬ

Памятки. НОВЫЙ ГОД ПО-СТУДЕНЧЕСКИ

От всей души поздравляю Вас, мои читатели, с Новым годом!
Примите в подарок мой рассказ.
Искренне ваш, НАШ

Эта история приключилась в пору моего студенчества в середине 90-х. Жили мы в общежитии большой дружной компанией.
Накануне Нового года односельчане одного из моих друзей-земляков приехали по каким-то своим делам на урале-вахтовке. Пожили у нас в общежитии. А когда стали собираться к отъезду, созрела идея: «Послезавтра Новый год! Хватит учиться! Поехали к нам в гости!». Дело молодое – все легкие на подъем. Собрались – поехали.
С какими приключениями добирались, отдельная история. В общем, приехали. Встретили нас как самых дорогих гостей. Все было как в сказке: накормили, напоили, в баньке попарили и спать уложили. Так прошёл день.
Это была присказка, сказка будет впереди.
Итак, компания 12 веселых студентов, вечером 31-го после хорошего застолья решила, что Новый Год надо встречать вокруг живой елки. А елки где растут? Правильно, в лесу. Загрузились в уазик поехали. Заехали далеко, чтобы никто не мешал. Надо сказать, что хотя Ишимбайский район не сибирская тайга, но есть места, где леса тоже не маленькие. Думаете студенты, заблудились? Не-е-ет…
Нашли дивную поляну, а главное на ней росла чудесная маленькая елочка. Точно на заказ! И только теперь студенты сообразили, что елочных украшений у них нет. Тут выручила студенческая смекалка: на елку было водружено все красивое, что только можно было найти в карманах и в машине. На проволочках привесили банкноты и ключи, студенческие билеты и зажигалки, пейджер и зачетки, проездные билеты и плееры. Всю эту красоту обрамлял белый бинт из автомобильной аптечки.
Достали припасы и стали праздновать. К 23.00 «пищеприпасы» были уничтожены. Праздник закончился? Не на тех напали!
Уазик – не роскошь, а средство передвижения. Вся компания поехала в деревню за добавкой. Елку, разумеется, «раздевать» не стали, поскольку собирались вернуться обратно и допраздновать.
В деревне, уже перед самым Новым годом, набрали-таки необходимое, и собрались ехать обратно к своей елке.
Вы уже догадались – обратной дороги веселая компания не нашла.
Тут как раз еще повалил густой снег, заметая все следы.
Уже 1 января, как отоспались, принялись за поиски. Искали весь день первого и второго, нашли на третье.
Вот такая история. Так что, когда мне рассказывают всякую небывальщину про новогодние приключения в духе «Иронии судьбы» и «Особенностей национальной охоты» – охотно верю. Всегда!